Он вошел в здание аэропорта и спустился в зал ожидания. Когда
объявили о начале посадки на его рейс, он направился к месту регистрации.
Ему было пятьдесят пять лет, и в правой руке он нес небольшой чемодан.
Когда он подошел к движущейся ленте транспортера, чтобы поставить на нее
багаж, прямо перед ним вспыхнула завеса огня. Дюжина голов остальных
пассажиров повернулась в этом направлении. Кое-кто заметил в пламени
темную фигуру. Затем в воздухе послышалось негромкое "крак-к", черный
силуэт исчез, а человек упал ничком на пол.
Заключение о его смерти гласило: "Умер по естественной причине".
Это было правдой. Чистой, чистейшей правдой.
Поставив бокал с шампанским на стол, он не спеша раздел ее донага,
разбрасывая одежду по комнате. Его руки жадно скользили по округлым
прелестям ее тела, а затем бесцеремонно бросили ее на кровать. Она с
замиранием сердца следила, как он навис над ней, опираясь на локти и
поцеловал в губы.
Последовала вспышка света, и она почувствовала, как внезапно
одеревенело тело. Завизжав, она успела разглядеть в углу комнаты темную
фигуру - это был Ангел Смерти.
Ее любовник умер и также по естественной причине.
Стайн работал в своей оранжерее, собирая опавшие листья и обрезая
кусты и деревья. Это было его обычным утренним занятием вот уже два года.
Он был почти шести футов роста, и его глаза имели цвет кристаллов
йода. Его лицо было угловатым, загорелым, черные волосы на висках покрывал
серебристый налет.
Неудачно повернувшись, он столкнул плечом глиняный горшок с полки. Не
оборачиваясь, он машинально протянул руку и не глядя поймал горшок, а
затем поставил его на место.
Он начал окапывать герань, когда браслет, надетый на его левое
запястье, внезапно зажужжал. Нажав на еле заметную кнопку на торце
браслета, он сказал:
- Да?
- Стайн, вы любите человеческие расы, рассеянные по Вселенной? А
заодно и все остальные существа, созданные природой?
- Конечно, - ответил он, узнавая хрипящий звук голоса Моргенгарда.
- Тогда будьте добры, приготовьтесь к небольшому путешествию во
времени и прибудьте в Зал Теней.
- Но я ушел в отставку, - запротестовал Стайн. - Более молодые
специалисты дадут мне сто очков форы.
- Ваше последнее медицинское обследование говорит о том, что ваша
реакция осталась по-прежнему прекрасной, - скрипуче возразил Моргенгард. -
Вы пока еще в десятке лучших. В отставку вы были отправлены исключительно
по преклонному возрасту. Ныне вы имеете право наслаждаться остатком ваших
дней, как вам заблагорассудится. Вам не приказывают сделать то, о чем я
говорю. Вас только просят. Но должен отметить, что вы получите достаточную
материальную компенсацию за ваши усилия. Кроме того, вы вновь займетесь
своим любимым делом.
- Чего вы хотите?
- Приходите в Зал Теней, но на этот раз не в форме, а в своей обычной
цивильной одежде. Захватите с собой ваши перчатки, а также все
необходимое, включая пищу, на время двухнедельной командировки.
- Хорошо.
Связь отключилась, и Стайн закончил обрабатывать герань, а затем
вернулся в свою квартиру.
Насколько он знал, никого из отставников не вызывали в Зал Теней.
Впрочем, он мог и ошибаться.
Ее имя было Галатея, она имела рыжие волосы и стройную, пяти футовой
высоты фигуру. Ее волосы были зелеными, телосложение - хрупким. Мужчины
считали ее привлекательной, но почему-то избегали ее общества. Она жила в
большом старом доме на окраине Киборга, древнего города на планете Анкус в
системе Кита. Она сама содержала себя и даже имела акции киборгской
энергетической компании.
Она жила одна, если не считать механических слуг. В своем гардеробе и
обстановке комнат она предпочитала темные цвета. Иногда она играла в
теннис или занималась фехтованием в местном спортивном центре. Она всегда
побеждала. Она заказывала большое количество химикалий у местного оптового
торговца. Мужчины, которые встречались с ней, говорили о том, что она
глупа, блестяща, суперсексуальна, жеманна, помешана на идее самоубийства,
а также, что она имела массу поклонников (немногих друзей) и ни одного
кавалера, а ее любовники были соседям неизвестны. Говорили, что она имеет
дома целую лабораторию и занимается неизвестными исследованиями.
- Мы не знаем ответа на это, - сказал Симул. - От него нет защиты.
Потому я должен отбыть срочно и секретно.
- Подожди, - попросила она. - Ты же не готов пока к тому, чтобы
выжить самостоятельно. Может быть, через месяц...
- Слишком долго, слишком долго, мы боимся, - возразил Симул.
- Сомневаешься, что моя сила способна защитить тебя?
Симул сделал паузу, размышляя, а затеи ответил:
- Нет. Вы можете спасти меня, но вопрос стоит так: "А стоит ли делать
это?" Стоит ли? Берегите себя, леди. Мы любим вас. Это может оказаться
сложнее, чем вы думаете.
- Посмотрим, - сказала она. - А пока ты останешься.
Галатея поставила его на книжную полку в своей библиотеке, рядом с
"Лиром". Здесь он и остался.
Стайн подошел к ее двери и нажал на кнопку звонка. Через некоторое
время она вышла на порог и спросила:
- Чем обязана?
- Меня зовут Стайн, - объяснил он. - Я случайно узнал, что вы
прекрасно играете в теннис. Видите ли, я хочу принять участие в открытом
первенстве Киборга среди смешанных пар. Я недурной игрок. Не хотите ли
стать моей партнершей?
- Хороший? - недоверчиво спросила она, впуская его в гостиную.
- И насколько?
- Лучшего вы здесь не найдете.
- Ловите, - внезапно сказала она и, схватив со стола мраморную
статуэтку, швырнула ему в лицо.
Стайн поймал ее молниеносным движением руки, а затем поставил на
место.
- У вас хорошая реакция, - улыбнулась она. - Так и быть, я стану
вашей партнершей.
- Хотите сегодня пообедать со мной?
- Зачем?
- Почему бы и нет? Я никого не знаю в этом городе.
- Хорошо. В восемь часов.
- Я заеду за вами.
- Пока.
- Пока.
Он повернулся и пошел назад к городу, к своему отелю.
Конечно же, они выиграли теннисный турнир. Тем же вечером они
танцевали и пили шампанское в ресторане, и оба выделялись среди пышно
разодетой публики своими черными одеждами.
- Чем вы занимаетесь, Стайн?
- Ничем особенным, кроме развлечений, - ответил он. Видите ли, я ушел
в отставку.
- В ваши-то тридцать?
- Тридцать два.
Она пристально взглянула ему в лицо и мягко сжала его руку.
- А чем заняты вы?
- Я тоже, как ни странно, в отставке. Развлекаюсь своими хобби и
вообще делаю все, что хочу.
- Чего бы вы хотели сейчас?
- Что-нибудь приятное.
- Я принес вам редкую орхидею с Гилагиана. Вы можете ее носить в
ваших прекрасных волосах или приколоть к платью - словом, на ваш выбор. Я
вручу ее вам, как только мы вернемся к нашему столику.
- О, эти орхидеи очень дорогие! - воскликнула она.
- Не очень, если выращивать их самому.
- И вы этим занимаетесь?
- Цветы - мое хобби, - улыбнулся он.
Сев за стол, они допили шампанское, а затем она стала разглядывать
чудесный подарок своего нового знакомого. Зал ресторана был отделан в
серебристых и черных тонах, музыка была нежной и мелодичной. Ее улыбка
сияла, словно свеча над их столиком, и они выпили по рюмке ликера и
попробовали по ложечке душистого десерта.
- Ваша подача несравненна, - сделала комплимент она.
- Благодарю, но ваша превосходит мою.
- Чем вы занимались до того, как ушли в отставку?
- Я был кассиром. А вы?
- Вела счета дебиторов для большого концерна.
- Тогда мы почти что коллеги.
- Похоже на то. Чем вы намереваетесь заняться теперь?
- Для начала, я хотел бы встречаться с вами почаще - пока не уеду из
города.
- И как долго вы рассчитываете пробыть здесь?
- Сколько захочу или вы пожелаете.
- Тогда давайте закончим наш шербет. Поскольку вы настаиваете на том,
чтобы наш общий приз достался именно мне, то я приглашаю вас в гости.
Он поцеловал ее руку, а затем потерся щекой о тыльную сторону ее
ладони. На мгновение их глаза встретились, и между ними словно проскочила
электрическая искра. Они улыбнулись.
Спустя некоторое время он отвез Галатею домой.
Стайн прижал ее к себе, и их губы встретились. Они стояли в фойе ее
старого, перестроенного дома на окраине Киборга, планеты Анкус звездной
системы Кита. Один из механических слуг взял их плащи и двуручный золотой
теннисный приз, и дверь мягко закрылась, и зажглось ночное освещение.
- Останьтесь, - тихо сказала она.
- Прекрасно.
Она повела гостя в спальню, погруженную в уютный полумрак,
обставленную мягкой мебелью, с фреской на одной из стен. Стайн сел на
зеленый диван, зажег две сигареты, а Галатея, тем временем, наполнила два
бокала и присоединилась к нему.
- У вас очень мило, - сказал он, затягиваясь.
- Вам нравится моя фреска?
- Я еще не разглядел ее как следует.
- ...и вы не пригубили вино.
- Знаю.
Их руки встретились, и Стайн, отставив в сторону полный бокал,
привлек ее к себе. Закрыв глаза, она полностью отдалась долгому поцелую, а
затем резко отстранилась.
- Вы очень отличаетесь от большинства мужчин, - сказала она.
- А вы - от большинства женщин.
- Вам не кажется, что в комнате стало слишком жарко?
- Согласен, - сказал он.
Где-то шел дождь. Обычный или искусственный - где-то всегда идет
дождь, в любое время, когда вы только можете подумать о нем. Всегда
помните об этом, если можете.
Дюжина дней прошла после финала Киборга среди смешанных пар. Каждое
утро Стайн и Галатея вместе отправлялись куда-нибудь. Его рука лежала то
на ее локте, то на талии. Она показывала своему новому другу город. Они
часто смеялись, и небо было розовым, и дул нежный ветер, и на далеких
скалах Анкуса поднимался ареол от лучей солнца, преломленных в утренней
дымке.
Однажды, когда они сидели в спальне, он спросил о фреске.
- О, здесь изображены многие важные вехи развития человеческой
цивилизации, - сказала она. - Фигура на левом ее краю, созерцающая полет
птиц - это Леонардо да Винчи, решивший, что и человек может делать
подобное. Немного выше и налево ты видишь две фигуры, поднимающиеся по
зигзагообразной дороге. Это Данте и Вергилий, возвращающиеся из своего
путешествия в ад. Этот худой человек налево от них - Джон Локк. В руке он
держит свой труд "Опыт о человеческом разуме". А в середине виден
маленький человек с перевернутой цифрой 8 в руках - это Альберт Эйнштейн.
- А кто этот слепой старик, стоящий рядом с пылающим городом?
- Гомер.
- Почему все они собраны на этой фреске?
- Потому что они - это то, о чем человечество никогда не должно
забывать.
- Не понимаю. Я лично и не забывал о них. А почему вся правая сторона
фрески пока закрашена в серый цвет?
- Потому что за последнее столетие не появилось ничего достойного.
Все ныне планируется, предписывается, регулируется...
- ...и нет ни войн, ни голода, ни революций, и большинство обитаемых
людьми миров процветает. Только не рассказывай мне, как прекрасны были
века Хаоса. Сама-то ты читала о них только в книгах. Кстати, все ценное,
что было создано человечеством в прежние века, используется и теперь.
- Да, но что нового было к этому добавлено?
- Масштабность и легкость, с которыми старые идеи реализуются на всех
обитаемых мирах. Только не читай мне проповеди о прогрессе! Не каждое
изменение - благо, а лишь то, что приносит пользу. Кроме того, в последнее
время было создано кое-что грандиозное, не имеющее аналогов в прошлом. Я
бы мог запросто закончить твою фреску...
- Изобразив на ней гигантскую машину, рядом с которой стоит Ангел
Смерти?
- Ты ошибаешься. Это были бы сады Эдема.
Она рассмеялась.
- Подстриженные газонокосилкой, с тщательно обрезанными деревьями,
между которыми ходят тщательно отобранные по генетическим признакам твари,
все по паре? - с иронией сказала она. - И между ними реет черной тенью
Ангел Смерти, отмеряющий всем и каждому годы жизни и мгновения смерти -
естественно, ради мировой гармонии?
Он взял Галатею за руку.
- Быть может, ты права, - сказал он. - Я говорю только о том, как
вещи видятся мне.
Она опустила голову.
- Не знаю, может быть прав именно ты, - тихо ответила она. - Не
знаю... Мне только кажется, что должен существовать какой-то противовес
этому удивительному механизму, управляющему нашими жизнями так, что мы
становимся словно бы растениями в оранжерее. Нас можно посеять, подкормить
удобрениями, обрезать перед плодоношением, а затем вырвать прямо с
корнями...
- У тебя есть какие-нибудь альтернативные предложения?
- Ты читал мои статьи?
- Боюсь, что нет. Я по уши завяз в своем саду, и кроме того, я играю
в теннис. Больше ни на что у меня не хватает времени.
- Я выдвинула гипотезу о том, что хомо сапиенс, оказавшись в сетях
излишне регулируемой, почти механизированной жизни, теряет постепенно свои
человеческие черты. Он становится винтиком, способным лишь вращаться в
своем узком резьбовом гнездышке, как ему и предписано. Например, мог бы ты
починить мой миксер, если бы тот сломался?
- Да.
- Тогда ты очень необычный мужчина. Большинство людей позвали бы
робота, специалиста по ремонту бытовой техники.
Стайн пожал плечами.
- Но дело не только в том, что каждый из нас передает часть своих
функций различным механизмам. Что-то существует и вне нас, вне общества...
Оно рассеяно повсюду, и словно невидимый пресс выдавливает из нас все
человеческое, что осталось от прошлых веков...
- Что ты имеешь ввиду?
- Почему человечество стало в последнее время двигаться по
горизонтальной линии, а не по восходящей кривой? Одна из причин -
гениальные люди исчезли, они стали умирать юными.
- Не может быть!
- Я сознательно лишь недавно опубликовала все свои наиболее важные
статьи, и в результате меня сразу же навестил Ангел Смерти. Это - лучшее
доказательство моей правоты.
Он улыбнулся.
- Ты жива до сих пор, и это доказывает как раз обратное.
Галатея вернула ему улыбку. Он зажег сразу две сигареты - для себя и
для нее, а затем без особого интереса спросил:
- А на какую тему были статьи?
- Сохранение эмоциональности.
- Кажется вполне невинная тема.
- Возможно.
- Что ты хочешь сказать этим "возможно"? Возможно, я не понимаю тебя.
- Тебе это только кажется. Эмоциональность - это эстетическая форма
разума, которую можно сознательно культивировать. Я предлагаю метод, с
помощью которого это можно сделать.
- И как же?
Она слегка наклонила голову, вглядываясь в лицо Стайна, а затем
сказала:
- Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Она направилась в лабораторию. Стайн последовал за ней. Он достал из
внутреннего кармана пиджака свои черные перчатки и не спеша надел их, а
затем засунул руки в карманы.
- Симул! - позвала Галатея, и крошечное существо, сидевшее перед
читающей машиной, немедленно перебежало по протянутой руке и уселось на
плече хозяйки.
- Это одно из моих существ, которые я создала в своей лаборатории.
- Многих?
- Они уже перевезены на другие планеты. Большую часть этих крошек
составляет мозг. У них нет стремления создать свою расу, конкурирующую с
человеческой. Они хотят лишь учиться и учить всех, кто того пожелает. Они
не боятся личной смерти, поскольку телепатически связаны друг с другом, и
мозг каждого из них - часть коллективного Мозга. Кроме просветительской
миссии, у них нет никаких целей и даже увлечений. Симул и его собратья
никогда не будут представлять угрозы для людей, я знаю это, ведь я - их
мать. Возьми Симула в руки, полюбуйся на него и спроси о чем-нибудь.
Симул, это Стайн. Стайн, это Симул.
Стайн протянул правую руку, и Симул прыгнул на раскрытую ладонь.
Стайн стал с любопытством разглядывать крошечное шестиногое существо с
беспокойным, почти человеческим лицом. Почти. Но не совсем. Оно не было
отмечено теми характерными особенностями, по которым одно выражение
человеческого лица называют "злым", а другое - "добрым". Его уши были
относительно большими, а на безволосой макушке дрожали два
стебелька-антенны. На малюсеньких губах Симула светилась постоянная
улыбка, и Стайн невольно улыбнулся в ответ.
- Привет, - сказал он, и Симул ответил на удивление густым, мягким
голосом:
- Доставьте мне удовольствие, сэр.
Стайн понимающе кивнул и спросил:
- Что может сравниться в прелести с ласковым июньским днем?
- Конечно, леди Галатея, к которой я теперь вернусь, - ответил Симул
и перепрыгнул на ладонь хозяйки.
Она прижала Симула к груди.
- Эти черные перчатки... - сказала она, нахмурившись.
- Я надел их потому, что не знал, каким существом может оказаться
твой Симул. А вдруг он кусается? Отдай его мне, я хочу задать ему еще
несколько вопросов...
Ее лицо исказила злая улыбка.
- Вы - глупец! - звонким голосом сказала она. - Уберите ваши кровавые
руки, если не хотите умереть! Неужели вам не ясно, кто я?
Стайн опустил глаза.
- Я не знал этого... - сказал он.
В Зале теней в Моргенгарде, тысячи Ангелов Смерти стояли за дверями
транспортных кабин, ожидая приказов. Моргенгард, контролирующий все
изменения в цивилизованном мире, непрерывно инструктировал своих Ангелов,
тратя на это от десяти секунд до полутора минут. Затем он хлопал в
невидимые металлические ладоши, и с громовым звуком отправлял Ангелов в
нужные точки обитаемой части Вселенной. Секунду спустя в опустевшей было
кабинке вспыхивал белый огонь, и вновь появившийся Ангел докладывал о
результате своей миссии одним словом: "Сделано". За этим следовал
очередной инструктаж и новая миссия.
Ангелы Смерти, любой из десяти тысяч безымянных мужчин и женщин, на
чьих плечах были выжжены клейма Моргенгарда, были отобраны перед рождением
по генетическим признакам, включающим высокую восприимчивость и быстрые
рефлексы, получали специальное обучение как профессиональные убийцы и
усиленное питание. К четырнадцати годам они могли (или не могли) получить
назначение на службу Моргенгарду, машине размером в город, созданной за
пятнадцать лет усилиями всех цивилизованных миров и призванной управлять
этими мирами вместо людей. Будучи окончательно принятыми на службу, они
проходили двухгодичный курс специальной тренировки. К концу этого срока
тело служителя смерти имело встроенный арсенал оружия и множество защитных
устройств. Рефлексы Ангелов были доведены до совершенства с помощью
химических стимуляторов.
Они работали восемь часов в день, с двумя дневными перерывами на кофе
и часовым ленчем. В неделю, как и все остальные граждане, они имели два
выходных дня. Также им полагалось два отпуска ежегодно (учитывая сложные
условия труда). Отслужив четырнадцать лет, они имели право уйти в
отставку, тем более что в тридцать их реакция ухудшалась. Но место
ветеранов сразу же занимала способная молодежь, так что в любой момент все
десять тысяч черных вершителей судеб находились в строю.
Ангелы Смерти были осью, на которой кружилась человеческая
цивилизация. Если бы не они, население миров то и дело вздымалось бы
ввысь, словно цунами; если бы не они, уголовники стали бы судить судей и
выносить приговоры прокурорам; если бы не они, ход истории совершал бы
нежелательные зигзаги.
Ангел Смерти могущественен и беспощаден. Темная фигура могла неспешно
пройтись по улицам города и оставить его за собой пустым и безжизненным.
Он возникал в яростной вспышке света и исчезал, сопровождаемый раскатом
грома; он и его смертоносные черные перчатки были воспеты в легендах,
мифах и фольклоре; для сотен миллиардов людей он был одним существом.
И все это было правдой. Чистой, чистейшей правдой.
Темный Ангел был бессмертен.
Порой случалось маловероятное, и очередной посланец Моргенгарда
возникал перед вооруженным и мужественным человеком имевшим также отличную
реакцию. Иногда человек стрелял первым и превращал темную фигуру в груду
дымящейся плоти. Но останки мгновенно исчезали, и словно из пепла, перед
смельчаком поднимался другой Ангел.
Такое случалось нечасто, и второй посланец всегда завершал работу
работу первого.
Впервые за время существования Моргенгарда произошло иное. Один за
одним в семи кабинках появились истекающие кровью тела бывших Ангелов. И
тогда был вызван Стайн, один из десяти лучших.
- Вы - Темный Ангел, Меч Моргенгарда, - сказала она холодно. - Я и не
думала влюбляться в вас.
- А я в вас, Галатея. Но будь вы даже обычной смертной женщиной, куда
более беззащитной, чем некий Темный Ангел, ушедший в отставку и как две
капли воды похожий на вас - я и тогда бы, клянусь, не тронул вас! Вы могли
десятки раз выстрелить мне в спину, как сделали это с теми семерыми, но не
сделали этого. И я мог сделать это десятки раз, но не захотел.
- Хотелось бы верить в это, Стайн.
- Я ухожу. Вам не надо бояться меня.
Он повернулся и пошел к двери.
- Куда ты? - спросила она.
- Назад в свой отель. Я хочу поскорее вернуться и отдать рапорт
Моргенгарду.
- И что ты скажешь?
Не оборачиваясь, он покачал головой и вышел из дома.
Он знал, что скажет.
Он стоял в Зале Теней, перед мрачной громадой, называемой
Моргенгардом. Он был Темным Ангелом, отставником, заслуженным ветераном
смерти. Наконец, в громкоговорителе послышалось шуршание, и знакомый
хриплый голос произнес:
- Рапорт!
Он не сказал как обычно: "Сделано", а произнес нечто совсем иное:
"Совершенно конфиденциально".
В зале вспыхнула ослепительная вспышка, и он впервые увидел всю
десятиэтажную громаду машины, нависающую над ним, словно стальная скала.
- Рапорт! - загремела она.
Стайн сделал несколько шагов вперед и неожиданно спросил:
- Один вопрос, Моргенгард, - сказал он, сложив руки в черных
перчатках на груди. - Это верно, что ты уже пятнадцать лет управляешь
Вселенной?
- Пятнадцать лет, три месяца, две недели, четыре дня, восемь часов,
четырнадцать минут и одиннадцать секунд, - ответила машина.
Тогда Стайн, сжав руки, резко выбросила их вперед.
Моргенгард мгновенно отреагировал, поняв его замысел, но в тело
Ангела не зря был встроен целый арсенал мощнейшего оружия и множество
защитных средств; его рефлексы были отточены до совершенства, и хотя он и
был отставником, но не зря входил в десятку лучших слуг Моргенгарда.
Эффект был ошеломляющим. Машина ответила могучим раскатом грома, но
она не была профессиональным убийцей и не успела удалить взбунтовавшегося
Ангела куда-нибудь в далекое Ничто.
Темный Ангел имел настолько совершенную защиту, что не мог уничтожить
сам себя. Семеро убийц, посланные к Галатее, были убиты отраженными от ее
экранов импульсами, чуть-чуть изменившими при этом свою частоту.
Этим же методом воспользовался и Стайн. Он послал огненную вспышку в
центр машины, та отразила его, направив в грудь Ангела, та выдержала и
отраженный, изменивший частоту импульс, ударил в механическое сердце
Моргенгарда. Защита на этот раз не смогла парировать его, и ужасный
огненный шар вздулся над городом, который на самом деле был гигантской
машиной.
Стайн перед смертью успел подумать: "Прав я или нет, но Симул и его
собратья теперь получат несколько лет. Может быть, люди за это время
немного изменятся, и..."
А где-то сияло солнце, в недрах которого бурлила вечная
феникс-реакция. Где-то сияло солнце, в любое время, когда вы только можете
подумать о нем. Всегда помните об этом, если можете. Это очень важно.
Галатея помнила об этом. И мы помним, и о ней тоже.
Мы все помним...
