Кира ткнула локтем назад, и высокий эльф, пялившийся на ее грудь, закашлялся, скрючился, будто ему раздробили все ребра. Прочие из Пикового Полка радостно заржали. За право стоять в первой шеренге — сразу за генералом — дрались. Иногда до выбитых зубов и переломанных костей. Так что, на месте ушибленного хотел бы оказаться каждый.
Кира свирепо одернула кольчужку, оглянулась. Эльфы — все, как на подбор, рослые, жилистые, с залихватски подкрученными усами — скалились, перемигивались. У одного стремительно заплывает подбитый глаз, другой криво ухмыляется разбитым ртом, третий прячет руку за спиной... а ведь бой еще даже не начался! Нет, нужно было надевать тяжелый доспех, и дьявол с ней, со скоростью — все равно генерал Кира может обогнать стрелу в полете. А так, они ведь друг друга если не перебьют, так затопчут. Вон, уже толпятся позади, вытягивают шеи, думают, что она не видит... Нужно скорее начинать бой.
По щелчку из ниоткуда возник гонец, почтительно согнулся. Низко надвинутый капюшон скрывал глаза.
— Стрелки готовы?
— Да, Госпожа.
— Гномы?
— Да, Госпожа.
— Копейщики? Гренадеры? Варвары? Отец Болеслав? Друиды?..
— Да, Госпожа.
— Отлично. Передай всем — мы наступаем.
— Да, Госпожа.
Гонец кивнул и исчез. А через мгновение неприметные фигуры в капюшонах выросли рядом с каждым из полковников, зашептали указания Госпожи. Кира приметила троих — на дальнем холме, рядом с Лоренцом — командиром лучников; у плотного строя латников по правую руку; подле отца Болеслава, возвышающегося надо всеми на добрых полметра. Других было не различить за шеренгами воинов, но генерал не сомневалась, что вся Четвертая Ударная армия в этот момент приходит в движение, потягивается, как разбуженный дракон, щелкает когтями. В зенит взлетела случайная стрела. Прищурившись, Кира разглядела, как Лоренц отвесил затрещину растяпе-стрелку. Все верно — стрелы пригодятся для врагов.
Девушка глубоко вздохнула, унимая дрожь. Не одна сотня боев за плечами, но она все еще волнуется, как в первый раз. С мелодичным звоном-шелестом клинок покинул ножны. Кира лопатками почуяла, как напряглись эльфы, крепче сжали рукояти полковых сабель. Вдалеке запели трубы, за спиной нарастал глухой топот — это арьергардные части пришли в движение. Пора.
Древний прославленный в веках меч Трезора взлетел вверх, луч солнца коснулся матовой поверхности и упал наземь, разрезанный пополам. Кира почувствовала, как изнутри огненным шаром рвется крик, обжигает гортань и наконец срывается с губ.
— Вперед! За Оверлокленд!
Кира делает первый шаг, а позади тысячи глоток подхватывают клич. Сильные ноги несут генерала вперед, рев нарастает, и начинает казаться, что звук, как ветер, толкает в спину и добавляет прыти. Враг трепещет... ну, наверное. Еще слишком далеко — между армиями целая долина, и вражеское войско выглядит отсюда мелкой колышущейся кляксой. Но не стоит обольщаться — их вдвое больше, чем в Четвертой Ударной, и победить можно только чудом. Впрочем, Кире уже не раз удавались чудеса.
Возмущенный воздух со свистом уносится назад, подбитые сапожки дробно колотят в землю. Уже видны первые ряды врагов. Впереди всех закованный в доспехи великан издевательски помахивает трехпудовым шестопером. А за его плечами беснуется орда — орки, тролли и демоны Ада, конструкты, гомункулусы и големы ревут, визжат и бранятся, потрясают оружием. Чуть в стороне зависли над землей чернокнижники, и самый воздух вокруг них чернеет и скукоживается. Ничего, стрелки совсем скоро выйдут на позицию, и тогда...
Ветер приносит обрывки орочьей брани — негодяи обсуждают ее фигуру и облачение в самых пошлых выражениях. Монастырским колоколом гудит вражеский генерал из глубины доспехов. И говорит он хоть и по-людски, но все то же самое. Кира стискивает зубы, и закрывает глаза. Мир исчезает, растворяется в темноте, остается только бег и прохладное дыхание ветра в лицо. Мысленно Кира возносится над полем боя, представляет, как вытянутый клин Четвертой Ударной вслед за своей Госпожой отклоняется от прямой линии. Сперва незаметно, но двигаться по прямой с закрытыми глазами не может даже генерал Кира, и каждый шаг все сильнее уводит ее влево. Две армии сходятся уже не в лоб, а под некоторым углом.
В последний миг, когда изумленные вопли врагов стали лезть в уши слишком настойчиво, Кира открыла глаза. Встретилась взглядом с опешившим великаном, издевательски улыбнулась ему, и прыгнула вперед, ударом ноги вышибая из седла черного рыцаря. Чужой генерал взревел раненым зверем и бросился к девушке, но волна атакующих уже захлестнула его — налетевший медведь-оборотень сбил гиганта с ног, навалился сверху, принялся рвать когтями. Во все стороны полетела металлическая стружка.
Кира мягко приземлилась на ноги и потеряла генерала из виду. Тяжелая кавалерия еще не оправилась от шока и, пользуясь моментом, девушка принялась полосовать ближайшие ноги лошадей и наездников, не разбирая. Все заготовленные планы полетели к чертям. Легкие пехотинцы набросились на конницу, латники схлестнулись с юркими гоблинами, и только лучники невозмутимо обстреливали магов, как и было задумано. Ломать все схемы боя — самоубийство, но иного выхода Кира не видела. Врагов слишком много, чтобы играть по обычному сценарию. И теперь остается надеяться, что Четвертой Ударной в который раз удастся совершить невозможное.
Мелькнувшая рядом с виском пика отвлекла девушку от размышлений. Встряхнувшись, она поймала древко и резко дернула. Кавалерист с воплем скатился ей под ноги, и Кира коротким тычком меча заставила его умолкнуть. Ненужная пика отправилась в полет, пришпилив чью-то ногу к конскому боку, а генерал уже закружилась смертоносной мельницей. Неповоротливые, обвешанные толстой броней всадники верещали и размахивали оружием во все стороны, но не смогли даже задеть ловкую воительницу. А за ней с каждым шагом увеличивалась просека, по обе стороны которой падали искалеченные и мертвые.
Эльфы из Пикового Полка не отставали. Быстрые и опасные, они с легкостью уклонялись от тяжелых, но чудовищно медленных ударов. Сами же молниеносно и, часто, смертельно били в любую открывшуюся щель в доспехах, подрубали лошадям ноги, вспарывали животы. Как всегда в бою, Кира испытала ни с чем несравнимое удовольствие — ощущать себя ангелом смерти, разить врагов десятками, сотнями и рваться вперед, только вперед, не останавливаясь ни на миг, с ног до головы в текучей кровавой броне — что может быть лучше для воина?! Удар! Еще удар! В сторону! Прыжок — и неуклюжий броненосец раскраивает голову своему же товарищу. Кира смеется.
Рукоять скользит в потной ладони — поддержать второй рукой и рубануть изо всей силы, из-за плеча. Лязг, хруст плоти, и две половинки совсем недавно живого человека валятся с седла. Кровь брызжет на лицо, но девушка не замечает. Она хохочет и вскакивает на коня, бьет пятками в толстые бока. Скакун трогает с места, но что-то мешает, волочится и колотит сзади по земле. Нога убитого застряла в стремени. Кира не колеблется ни секунды — отрубить! Смеется до колик в животе, видя ужас в глазах молоденького кавалериста впереди. Он пытается уйти с дороги, судорожно дергает поводья, но уже слишком поздно — ее конь проносится впритирку, меч в напряженной руке легко проходит сквозь конскую шею и вспарывает наезднику брюхо.
Еще несколько стычек, и наконец кому-то удалось убить под ней коня. Не успев и заржать, животина стала заваливаться на бок, но Кира успела отпрыгнуть, с диким оскалом бросилась на обрадовавшихся было врагов.
Бой давно распался на несколько крупных свалок, оценить ситуацию было невозможно, но Кира была жива и невредима, за ней двигалось не меньше роты эльфов, а враги в ужасе бежали. Давно закончились кавалеристы — теперь перед девушкой возник крупный отряд орков. Этих трусливых тварей она уничтожала с особым удовольствием, била в зеленые спины, сносила головы, секла конечности.
Вот один, шустрый и постоянно оглядывающийся, вдруг развернулся и бросился в атаку. Кира успела разглядеть занесенный топор, оскаленную пасть и безумно-испуганные глаза, дернула рукой. Глупец — даже не задел, а сам повалился на землю проткнутый насквозь, как бабочка — булавкой. Что? С мелодичным звоном легкая кольчужка Киры стекла к ее ногам. Она изумленно уставилась на лопнувший ремешок, покосилась на плечо — там пламенела длинная царапина. Ерунда, она даже не почувствовала, но... с трудом подавив желание вернуться, и изрубить труп негодяя в капусту, генерал ринулась вперед. Бегать стало значительно труднее — тяжелая грудь норовила перекрыть обзор.
Со всевозрастающим бешенством девушка заметила, как глаза бегущих жабьих выродков делаются сальными. Потом ей показалось, что сзади кто-то заулюлюкал. Рыча, Кира обернулась, но эльфы, все до единого, успели сделать каменные морды, и смотрели ей почти прямо в глаза.
— Сволочь! — заорала генерал всевидящему небу, и на миг ей почудилось, что из облачка, похожего не конскую голову, ей ответило гнусно-раскатистое хихиканье.
Встряхнув головой, она в два прыжка настигла орков, не останавливаясь, прорвалась в центр группы и принялась бить во все стороны. Враги ревели, бросались разом отовсюду, надеясь задавить нахалку числом, но ни один не смог прорваться сквозь завесу, сплетенную порхающим клинком, а самые наглые еще и лишились пальцев и рук. Никто?.. С уже знакомым, и успевшим стать ненавистным, звоном, кольчужная юбка сползла по крутому бедру. Челюсти отвисли даже у раненых. Орки отхлынули в стороны — для лучшего обзора — и на миг бой замер.
А потом оставшаяся в одних высоких сапогах Кира взревела так, что облака над головой разметало в мелкие клочья, вмиг обнажив голубое небо, а раненые враги попадали замертво. Через миг остальных добили опомнившиеся эльфы.
Окончательно рассвирепевшая Кира, приметив торчащего среди ее пикинеров, как башня посреди поля, великана, бросилась к нему.
— Хватит с меня! — кричала он на бегу, чувствуя, как срывается на визг. — Давай решим все сейчас! Ты и я!
Гигант вяло отмахнулся бронированной лапой, другой вбивая в землю очередного копейщика. Шестопер мелькнул слева направо, и сразу трое солдат Четвертой Ударной укатились куда-то на другой конец поля. Древки копий и алебард, обрушиваемых на это чудовище, ломались, как спички, а на темной броне не оставалось даже царапины...
— Доспехи Азора! — выдохнула Кира, и вдруг покатилась кубарем.
Из-под ног выскочил маленький, злорадно ухмыляющийся гоблин, уставился на поднимающуюся девушку, пуская слюни. Глаза Киры будто застлала кровавая пелена — отшвырнув меч и рыча, как сотня голодных медведей, она схватила вяло отбивающегося мерзавца за шкирку и, неожиданно даже для самой себя, вцепилась зубами в тощую немытую шею. Маленький паршивец завизжал тонко, задергался, но генерал только сильнее сжала челюсти. Рот наполнился горькой кровью, под зубами что-то хрустнуло, и гоблин обмяк. Взор немного прояснился. Кира, опомнившись, отбросила тушку в сторону, сплюнула с гадливостью.
— Зачем я эту дрянь в рот сунула? — удивилась сама себе, встряхнулась — головы приблизившихся эльфов синхронно качнулись вверх-вниз — и продолжила путь.
Копейщики балансировали на грани паники — бронированный монстр в одиночку перебил едва ли не половину отряда. Они больше не пытались атаковать, вместо этого держась ощетинившимся внутрь кружком на безопасном расстоянии. Генерал высился в центре и гулко дышал. Из прорезей в забрале валил пар. И это в теплом летнем воздухе! Шестопер в опущенной руке едва заметно подрагивал. Устал, конечно, но все еще очень опасен. Кровью и мозгами тех, кто в этом сомневался, его чудовищное оружие покрыто на всю длину.
Кира вошла в круг, как воплощенная Смерть — обнаженная, залитая красным, с пальцами, скрюченными, как когти хищной птицы. Сумасшедшими глазами уставилась на великана. Тот дернул головой, будто на что-то указывая. Сморщившись от противного скрежета брони, девушка осмотрела себя. Поглядела секунду на пустые руки, потом вырвала у ближайшего солдата массивную алебарду в два ее роста, с пугающим широким лезвием и загнутым крюком на обухе. Задумчиво взвесила оружие в руке, на пробу крутнула восьмерку. По рядам прокатился восхищенный вздох — она управилась с тяжеленной оглоблей, как с тростинкой. Влившиеся в круг эльфы захлопали, а кто-то театральным шепотом пытался узнать, уцелел ли полковой живописец, и хорошо ли ему видно.
— Начнем? — недобро улыбнулась Кира.
Гигант молча кивнул и бросился в атаку. Шестопер врезался в землю в том месте, где мгновение назад стояла девушка, а ее алебарда уже прорубила его наплечник. Кусок толстой броневой плиты со скрежетом отвалился, но под ним обнаружилась не плоть, а мелкого плетения кольчуга. Великан невозмутимо передернул плечами и вновь попробовал достать Киру, на сей раз — боковым ударом, но она снова увернулась и ответила градом полновесных рубящих. Черный рыцарь зашатался, попытался прикрыть голову свободной рукой, сделал шаг назад... еще один... Кира торжествующе улыбнулась, усиливая натиск, солдаты заорали, подбадривая, и тут громила наступил на ползущую мимо улитку.
***
— Поздравляю, Бендзиро-кун, ты балбес.
— Знаю.
Разбросанные тут и там неприметные коробочки галопроекторов еще раз мигнули тревожным красным, и лампочки погасли. Побледнели, выцвели, и наконец растаяли в воздухе солдаты Киры, исчезли трупы, лужи крови и переломанное оружие, испарились чернокнижники, отстреливавшиеся молниями от настырных лучников, да и лучники, впрочем, тоже. Пропали гномы, добивающие какую-то здоровенную ящерицу, и растворился отец Болеслав, голыми руками ломающий хребты троллям. Остались только две фигуры, печально рассматривающие раздавленную улитку — обнаженная девушка с крупной грудью и запакованный в доспех парень. Правда, он больше не был гигантом — от силы сто восемьдесят сантиметров — а ее не покрывала от макушки до пят кровь, и ни следа зловещей алебарды рядом.
— Ну как это вышло, объясни мне?! — возмущенно спросила Кира.
— Да не знаю я! — ответил «генерал» Бендзиро, откидывая забрало. Под ним обнаружилось молодое скуластое лицо, покрасневшее и виноватое. — Наверное, в корабль забралась еще на Земле... Но как? Я же проверял!
— Я же проверял! — передразнила девушка. — Знаю я твои проверки — когда война намечается, обо всем забываешь! Вот и прошляпил! А теперь что?! Живые существа — вне войны! С нас за эту улитку штраф такой сдерут, что родители тебя в ближайший век из дому не выпустят.
— А может, — начал парень, — не будем никому говорить?..
— Что-о?! — взвилась Кира. — Да черт с ним, со штрафом, ты что, не понимаешь, что так нельзя? Живые не должны страдать из-за войн. Мы можем развлекаться как угодно, пока это никому не мешает... а ты ее убил! И что, хочешь просто все замять?! Не-е-ет, не выйдет! Не скажешь ты, скажу я!
Кира надулась и отвернулась. Бендзиро скривился, будто укусил лимон, и пробормотал:
— Ну я же пошутил... ну Кирочка!
— Что, «Кирочка»?! Мне надоела твоя безответственность! Все — две недели никакой войны! Пусть это тебе будет наукой!
— Две недели?! За что? За улитку?! Да Света вообще говорит...
— Ах, Света?! Ну и вали к ней! Вали! Пусть она тебе позволяет свой замок штурмовать, и через тайный ход пробираться!..
— Ну Кирочка!
— Три недели, козел!
