Один раз, когда я жил с мамой на даче, ко мне в гости приехал Мишка. Я так обрадовался, что и сказать нельзя! Я очень по Мишке соскучился. Мама тоже была рада его приезду.
-- Это очень хорошо, что ты приехал, -- сказала она. -- Вам вдвоем здесь веселей будет. Мне, кстати, завтра надо в город поехать. Я, может быть, задержусь. Проживете тут без меня два дня?
-- Конечно, проживем, -- говорю я. -- Мы не маленькие!
-- Только вам тут придется самим обед готовить. Сумеете?
-- Сумеем, -- говорит Мишка. -- Чего там не суметь!
-- Ну, сварите суп и кашу. Кашу ведь просто варить.
-- Сварим и кашу. Чего там ее варить! -- говорит Мишка. Я говорю:
-- Ты смотри, Мишка, а вдруг не сумеем! Ты ведь не варил раньше.
-- Не беспокойся! Я видел, как мама варит. Сыт будешь, не помрешь с голоду. Я такую кашу сварю, что пальцы оближешь!
Наутро мама оставила нам хлеба на два дня, варенья, чтобы мы чай пили, показала, где какие продукты лежат, объяснила, как варить суп и кашу, сколько крупы положить, сколько чего. Мы все слушали, только я ничего не запомнил. "Зачем, -- думаю, -- раз Мишка знает".
Потом мама уехала, а мы с Мишкой решили пойти на реку рыбу ловить. Наладили удочки, накопали червей.
-- Постой, -- говорю я. -- А обед кто будет варить, если мы на реку уйдем?
-- Чего там варить! -- говорит Мишка. -- Одна возня! Съедим весь хлеб, а на ужин сварим кашу. Кашу можно без хлеба есть.
Нарезали мы хлеба, намазали его вареньем и пошли на реку. Сначала выкупались, потом разлеглись на песке. Греемся на солнышке и хлеб с вареньем жуем. Потом стали рыбу ловить. Только рыба плохо клевала: поймали всего с десяток пескариков.
Целый день мы на реке проболтались. К вечеру вернулись домой. Голодные!
-- Ну, Мишка, -- говорю, -- ты специалист. Что варить будем? Только такое, чтоб побыстрей. Есть очень хочется.
-- Давай кашу, -- говорит Мишка. -- Кашу проще всего.
-- Ну что ж, кашу так кашу.
Растопили плиту. Мишка насыпал в кастрюлю крупы. Я говорю:
-- Сыпь побольше. Есть очень хочется!
Он насыпал полную кастрюлю и воды налил доверху.
-- Не много ли воды? -- спрашиваю. -- Размазня получится.
-- Ничего, мама всегда так делает. Ты только за печкой смотри, а я уж сварю, будь спокоен.
Ну, я за печкой смотрю, дрова подкладываю, а Мишка кашу варит, то есть не варит, а сидит да на кастрюлю смотрит, она сама варится.
Скоро стемнело, мы зажгли лампу. Сидим и ждем,
когда каша сварится. Вдруг смотрю: крышка на кастрюле приподнялась, и из-под нее каша лезет.
-- Мишка, -- говорю, -- что это? Почему каша лезет?
-- Куда?
-- Шут ее знает куда! Из кастрюли лезет!
Мишка схватил ложку и стал кашу обратно в кастрюлю впихивать. Мял ее, мял, а она будто пухнет
в кастрюле, так и вываливается наружу.
-- Не знаю, -- говорит Мишка, -- с чего это она вылезать вздумала. Может быть, готова уже?
Я взял ложку, попробовал: крупа совсем твердая.
-- Мишка, -- говорю, -- куда же вода девалась? Совсем сухая крупа!
-- Не знаю, -- говорит. -- Я много воды налил. Может быть, дырка в кастрюле?
Стали мы кастрюлю осматривать: никакой дырки нет.
-- Наверно, испарилась, -- говорит Мишка. -- Надо еще подлить.
Он переложил лишнюю крупу из кастрюли в тарелку и подлил в кастрюлю воды. Стали варить дальше. Варили, варили -- смотрим, опять каша наружу лезет.
-- Ах, чтоб тебя! -- говорит Мишка. -- Куда же ты лезешь?
Схватил ложку, опять стал лишнюю крупу откладывать. Отложил и снова бух туда кружку воды.
-- Вот видишь, -- говорит, -- ты думал, что воды много, а ее еще подливать приходится.
Варим дальше. Что за комедия! Опять вылезает каша.
Я говорю:
-- Ты, наверно, много крупы положил. Она разбухает, и ей тесно в кастрюле становится.
-- Да, -- говорит Мишка, -- кажется, я немного много крупы переложил. Это все ты виноват: "Клади, говорит, побольше. Есть хочется!"
-- А откуда я знаю, сколько надо класть? Ты ведь говорил, что умеешь варить.
-- Ну и сварю, не мешай только.
-- Пожалуйста, не буду тебе мешать.
Отошел я в сторонку, а Мишка варит, то есть не варит, а только и делает, что лишнюю крупу в тарелки перекладывает. Весь стол уставил тарелками, как в ресторане, и все время воды подливает. Я не вытерпел и говорю:
-- Ты что-то не так делаешь. Так ведь до утра можно варить!
-- А что ты думаешь, в хорошем ресторане всегда обед с вечера варят, чтоб наутро поспел.
-- Так то, -- говорю, -- в ресторане! Им спешить некуда, у них еды много всякой.
-- А нам-то куда спешить?
-- Нам надо поесть да спать ложиться. Смотри, скоро двенадцать часов.
-- Успеешь, -- говорит, -- выспаться.
И снова бух в кастрюлю кружку воды. Тут я понял, в чем дело.
-- Ты, -- говорю, -- все время холодную воду льешь, как же она может свариться.
-- А как, по-твоему, без воды, что ли, варить?
-- Выложить, -- говорю, -- половину крупы и налить воды сразу побольше, и пусть себе варится.
Взял я у него кастрюлю, вытряхнул из нее половину крупы.
-- Наливай, -- говорю, -- теперь воды доверху.
Мишка взял кружку, полез в ведро.
-- Нету, -- говорит, -- воды. Вся вышла.
-- Что же мы делать будем? Как за водой идти, темнота какая! -- говорю. -- И колодца не увидишь.
-- Чепуха! Сейчас принесу. Он взял спички, привязал к ведру веревку и пошел к колодцу. Через минуту возвращается.
-- А вода где? -- спрашиваю.
-- Вода... там, в колодце.
-- Сам знаю, что в колодце. Где ведро с водой?
-- И ведро, -- говорит, -- в колодце.
-- Как -- в колодце?
-- Так, в колодце.
-- Упустил?
-- Упустил.
-- Ах ты, -- говорю, -- размазня! Ты что ж, нас уморить голодом хочешь? Чем теперь воды достать?
-- Чайником можно.
Я взял чайник и говорю:
-- Давай веревку.
-- А ее нет, веревки.
-- Где же она?
-- Там.
-- Где -- там?
-- Ну... в колодце.
-- Так ты, значит, с веревкой ведро упустил?
-- Ну да.
Стали мы другую веревку искать. Нет нигде.
-- Ничего, -- говорит Мишка, -- сейчас пойду попрошу у соседей.
-- С ума, -- говорю, - сошел ! Ты посмотри на часы: соседи спят давно.
Тут, как нарочно, обоим нам пить захотелось; кажется, сто рублей за кружку воды отдал бы! Мишка говорит:
-- Это всегда так бывает: когда нет воды, так еще больше пить хочется. Поэтому в пустыне всегда пить хочется, потому что там нет воды.
Я говорю:
-- Ты не рассуждай, а ищи веревку.
-- Где же ее искать? Я везде смотрел. Давай леску от удочки привяжем к чайнику.
-- А леска выдержит?
-- Может быть, выдержит.
-- А если не выдержит?
-- Ну, если не выдержит, то... оборвется...
-- Это и без тебя известно.
Размотали мы удочку, привязали к чайнику леску и пошли к колодцу. Я опустил чайник в колодец и набрал воды. Леска натянулась, как струна, вот-вот лопнет.
-- Не выдержит! -- говорю. -- Я чувствую.
-- Может быть, если поднимать осторожно, то выдержит, -- говорит Мишка.
Стал я поднимать потихоньку. Только приподнял над водой, плюх -- и нет чайника.
-- Не выдержала? -- спрашивает Мишка.
-- Конечно, не выдержала. Чем теперь доставать воду?
-- Самоваром, -- говорит Мишка.
-- Нет, уж лучше самовар просто бросить в колодец, по крайней мере возиться не надо. Веревки-то нет.
-- Ну, кастрюлей.
-- Что у нас, -- говорю, -- по-твоему, кастрюльный магазин?
-- Тогда стаканом.
-- Это сколько придется возиться, пока стаканом воды наносишь!
-- Что же делать? Надо ведь кашу доваривать. И пить до зарезу хочется.
-- Давай, -- говорю, -- кружкой. Кружка все-таки больше стакана.
Пришли домой, привязали леску к кружке так, чтоб она не переворачивалась. Вернулись к колодцу. Вытащили по кружке воды, напились. Мишка говорит:
-- Это всегда так бывает. Когда пить хочется, та к кажется, что целое море выпьешь, а когда станешь пить, так одну кружку выпьешь и больше уже не хочется, потому что люди от природы жадные...
Я говорю:
-- Нечего тут на людей наговаривать! Тащи лучше кастрюлю с кашей сюда, мы прямо в нее воды натаскаем, чтоб не бегать двадцать раз с кружкой.
Мишка принес кастрюлю и поставил на край колодца. Я ее не заметил, зацепил локтем и чуть не столкнул в колодец.
-- Ах ты, растяпа! -- говорю. -- Зачем мне кастрюлю под локоть сунул? Возьми ее в руки и держи крепче. И отойди от колодца подальше, а не то и каша полетит в колодец.
Мишка взял кастрюлю и отошел от колодца. Я натаскал воды.
Пришли мы домой. Каша у нас остыла, печь погасла. Растопили мы снова печь и опять принялись кашу варить. Наконец она у нас закипела, сделалась густая и стала пыхтеть: пых, пых!..
-- О! -- говорит Мишка. -- Хорошая каша получилась, знатная!
Я взял ложку, попробовал:
-- Тьфу! Что это за каша! Горькая, несоленая и воняет гарью.
Мишка тоже хотел попробовать, но тут же выплюнул.
-- Нет, -- говорит, -- умирать буду, а такую кашу не стану есть!
-- Такой каши наешься, и умереть можно! -- говорю я.
-- Что ж делать?
-- Не знаю.
-- Чудаки мы! -- говорит Мишка. -- У нас же пескари есть!
Я говорю:
-- Некогда теперь уже с пескарями возиться! Скоро светать начнет.
-- Так мы их варить не будем, а зажарим. Это ведь быстро -- раз, и готово.
-- Ну давай, -- говорю, -- если быстро. А если будет, как каша, то лучше не надо.
-- В один момент, вот увидишь.
Мишка почистил пескарей и положил на сковородку. Сковородка нагрелась, пескари и прилипли к ней. Мишка стал отдирать пескарей от сковородки ножом, все бока ободрал им.
-- Умник! -- говорю. -- Кто же рыбу без масла жарит!
Мишка взял бутылку с подсолнечным маслом. Налил масла на сковородку и сунул в печь прямо на горячие угли, чтоб поскорее зажарились. Масло зашипело, затрещало и вдруг вспыхнуло на сковородке пламенем. Мишка вытащил сковородку из печки -- масло на ней пылает. Я хотел водой залить, а воды у нас во всем доме ни капли нет. Так оно и горело, пока все масло не выгорело. В комнате дым и смрад, а от пескарей одни угольки остались.
-- Ну, -- говорит Мишка, -- что теперь жарить будем?
-- Нет, -- говорю я, -- больше я тебе ничего жарить не дам. Мало того, что ты продукты испортишь, так ты еще пожар устроишь. Из-за тебя весь дом сгорит. Довольно!
-- Что же делать? Есть-то ведь хочется!
Попробовали мы сырую крупу жевать -- противно. Попробовали сырой лук -- горько. Масло попробовали без хлеба есть -- тошно. Нашли банку из-под варенья. Ну, мы ее вылизали и легли спать. Уже совсем поздно было.
Наутро проснулись голодные. Мишка сразу полез за крупой, чтоб варить кашу. Я как увидел, так меня даже в дрожь бросило.
-- Не смей! -- говорю. -- Сейчас я пойду к хозяйке, тете Наташе, попрошу, чтобы она нам кашу сварила.
Мы пошли к тете Наташе, рассказали ей все, обещали, что мы с Мишкой все сорняки у нее на
огороде выполем, только пусть она поможет нам кашу сварить. Тетя Наташа сжалилась над нами:
напоила нас молоком, дала пирогов с капустой, а потом усадила завтракать. Мы все ели и ели, так что тети Наташин Вовка на нас удивлялся, какие мы голодные были.
Наконец мы наелись, попросили у тети Наташи веревку и пошли доставать из колодца ведро и чайник. Много мы провозились и, если бы Мишка не придумал якорек из проволоки сделать, так бы ничего и не достали. А якорьком, как крючком, подцепили и ведро и чайник. Ничего не пропало -- все вытащили. А потом мы с Мишкой и Вовкой сорняки на огороде пололи.
Мишка говорил:
-- Сорняки -- это чепуха! Совсем нетрудное дело. Гораздо легче, чем кашу варить!
